На что ты должен тратить время своей жизни?
Или День сурка.

Философия считается отраслью от жизни далёкой, занимаются ей странные типы. Кто-то смотрит на неё как на общие необязывающие рассуждения, другие – как на "наиболее общие законы"... Не всё ли равно? Ведь дьявол, известно, в деталях.

Представления о философии вынесены нами по большей части из учебных аудиторий – где и на самом деле, подчиняясь учебным планам, сор и зёрна истины преподаватели сгребают вместе в кучи, и вываливают на головы студентов, не давая им времени опомниться. В головах остаются рассуждения – и ускользает вопрос "зачем", какое это всё имеет отношение лично ко мне?

Отношение, между тем, самое прямое. Философский вопрос конкретен. Именно: на что я (ты) должен тратить время своей жизни? Очень практический вопрос. Куда уж ближе к жизни!

Есть и другая причина, по которой вопрос этот ускользает. Он не соответствует нашим представлениям о мире – и о себе, естественно. – Мы "живём в мире", приходится с этим считаться. Такого вопроса быть не должно. Мы ведь привыкли видеть себя биомеханизмами, роботами. Эта парадигма господствует, имея сильнейшую опору в научно-техническом прогрессе. "Ты – механизм" – кричит вам ваша рентгенограмма, и даже пакет с молоком – на котором расписаны белки, жиры, углеводы, калории – которыми вам предстоит подзаправиться. Не говоря про тысячи научных сообщений, в которых обсуждается функционирование вашего мозга, конструирование генома...

Для робота такого вопроса нет. На что я могу потратить жизнь – такой есть, да (волен хотеть – и выбрать на что). На что я вынужден тратить жизнь – и такой имеет право быть (если внешние обстоятельства за меня уже выбрали). А на что должен, призван, – такого вопроса нет. Был такой фильмец, помните, "День сурка"? Ну вот.

Идеологию "человек-робот" мало кто принимает сознательно (так же как большинство из того, что мелькает перед нами, мы не успеваем и не стремимся схватить мыслью). Но подсознательно она работает – как завладевает вами реклама из телевизора – хоть он и включён только "для фона".

Наиболее стойкие среди нас – это верующие, против уравнивания себя с машиной они будут отчаянно сопротивляться. Однако с аргументами науки они поступают чересчур просто, – просто не считаются с ними – что не является, конечно, признаком пребывания в сознании. Да и философский вопрос в них, увы, не проникает, для них он уже отвечен. Для чего жить, они уже знают, это предмет веры.

Как правило, мы пользуемся ответами на этот вопрос "разлитыми в обществе" – кем-то нам внушёнными. Что нами руководит, остаётся нам неявленным. Вопрос редко мерцает. Попадает он в наше поле зрения единственно тогда, когда эти ответы устраивать перестают – а вернее, когда сталкиваются меж собой несколько ответов на один вопрос. Философия в полный голос заявляет о себе на перекрёстках миров – или эпох.

Бессознательные твари отлично обходятся без идеологий, без религий. А человеку требуется понимать "зачем", – инстинкт над ним не всесилен, каждую секунду – на развилке. Возникает проблема, когда человек догадывается: – религии врут, и идеологии врут тоже (в чьих-то интересах), а наука недоговаривает (за рамки причин и следствий не выходит). А истина где? Куда я должен направиться?

Это и есть то, что следует назвать философским вопросом.

"На что я должен тратить время своей жизни?" – Почему этот вопрос центральный: – прочие вокруг него вращаются, в конце концов им мотивированы. Центральный не только потому, что от ответа на него зависят прочие вопросы (по сути), – но и потому, что прочие без него не нужны, излишни, без адреса.

Этот вопрос определяет "философа", а точнее – "человека" = вопрошающего. Чтобы философия состоялась, важно, чтобы было кому и зачем спросить. Роботу спрашивать не надо.

Философ – тот, кто задаёт этот вопрос себе. Философия – отнюдь не тексты, не книги, как привычно думать. Не обретённое кем-то когда-то знание, которым потомки могли бы пользоваться – как техникой, не углубляясь в суть дела. Философии – чтобы состояться – требуется философ, человек, реально существующий, в настоящее (а не прошлое) время, и реально размышляющий – зачем он существует.

Мыслители, ставшие вехами в философии, задавались прежде других вопросов этим. Сократ: "Человек, познай себя!". Декарт: "Мыслю значит существую." Маркс – проблема "отчуждения". Хайдеггер – "забвение бытия".

Всякое развитие – будь то социальное, техническое, – если не держит в уме этот вопрос, – пусто, в самом прямом значении слова "бессмысленно", – зряшное копошение. Если нет "философа".

Теперь к "советскому народу". Он-то здесь при чём?! Философский вопрос в Советском Союзе впервые показался в полный рост – впервые не перед одиночками-философами, а перед народом. Думаю так, это утверждение покажется вам странным, потому поясню: те, кто "работали" в СССР философами, как раз в большинстве своём вопроса не замечали.

Религию – "разоблачили", отвергли, а с разрушением классовой очевидности и в идеологии стало опереться не на что. Укрыться негде – при том, что "человек-робот" наступает... Ну да, вопроса мы выдержать не смогли – были им раздавлены, сломались. Теперь все снова ринулись в объятия простых (и кажущихся) решений – к идеологиям, религиям... Но ведь сломались мы не сразу, вот что удивительно! Не так уж мало держались! Пусть недолго, но философский вопрос висел в воздухе, наполнял культуру, вдохновлял поиски. Пора бы нам начать вспоминать смысл того, что называли коммунизмом – не в учебниках, а чем он был среди нас – с первых лет советской власти, с "Двенадцать" Александра Блока, "Аэлиты" Алексея Толстого, "Трёх толстяков" Юрия Олеши... "Коммунизм", в конце концов, не что иное как философский вопрос. Прежде всего он, – поскольку задаётся коммунизм через проблему отчуждения.

Вовсе не "просто вопрос" – без надежд на ответ, – постановка как раз обозначает уверенность в наличии решения. Повторю, в нашей современной картине мира даже постановка этого вопроса невозможна.

Слово "коммунизм" было обозначением решения – уверенности в существовании решения (а значит, и в твоём собственном существовании), знаком реальности, символом. Поднятая ленинская рука – на всех памятниках – указывала на него. Знак объединял тех, кто его понимал (что за знаком стои́т). Понимание, впрочем, не было ясным – соперничало с заученными социально-классовыми интерпретациями, с учебниковым истматом, наконец с хрущёвским "коммунизмом вот-вот".

Всё-таки невероятно, впервые народ оказался объединённым не религией, даже не идеологией (классовая идеология быстро утратила действительное значение), – а философским вопросом. Диамат, несмотря на все его дефекты, сыграл в том свою роль.

"Коммунизм" стал обозначением подлинности человеческого бытия, неявленного смысла бытия. Подлинности, теперь невозможной даже в мысленном представлении. Так же как отдельного человека, переставшего находить в своей жизни смысл – так невозможно спасти человечество, утратившее в целом смысл своего существования (идеология "человек-робот"). При том, что механизмы по отдельности функционируют, изобретательская мысль бурлит, техника развивается... А катится это чёртово колесо в никуда.

 

24.06.2016

ВЕРНУТЬСЯ К СПИСКУ

08.06.2016